Владимир Николаевич Оглоблин

Из дневников разных лет

Киев, 2001.

(В отрывках)

 

 

                    Тетушка умолкла, взглянула на фотографию, задумалась.

- Та-а-к! Теперь вижу - в этой истории с собакой я действительно сыграл первостепенную роль!..

- Ишь ты, дурачок!.. - в ее чистых, будто бы из небесной эмали со старинного складня, глазах блеснул озорной огонек. - Сейчас отберу шкатулку. Будешь знать, как над старостью издеваться!.. И куда спешат, Господи?..

- Вперед, тетка, вперед. Всегда и решительно - вперед!.. - я обнял ее и поцеловал в морщинистую, сильно загоревшую шею.

Ну, да. К смерти, значит. К ней самой и торопимся, - сказала она с улыбкой. - Не понимают люди: жизнь - это сегодня. Сегодня нужно жить. Жить сейчас. А мы что делаем? Мы не живем, мы готовимся жить завтра. Все к завтрему. Как будто завтра праздник какой. А праздник - вот он, сегодня, сию минуту: жизнь! Если ты здоров, молод, в полной памяти. Все видишь вокруг себя, радуешься. Эх!..

Из дневников разных лет.

Из семейных преданий.

Отрывок из рассказа «Жук».

 

Отец, знакомясь с новыми людьми, бывало, радовался: "Еще один талантливый человек нашелся!" Это совсем не значило - талантливый, например, кузнец, музыкант или садовник. Не о том речь! Отец понимал слово "талантливый" по-своему. Прежде всего, сердцем добрый, отзывчивый к родной земле, потом, умелый во всякой работе, руки так приставлены, и еще, самостоятельный в мыслях и разговоре: на плечах не чужого дяди, а свой котелок варит.

- Такому человеку, - уверял он, - все в жизни интересно. Мелких дел для него не бывает. Он в любое самое ничтожное занятие вкладывает душу.

И еще говорил:

Такие люди - главные на земле! И совсем не зависит это от места, на какое они поставлены среди других людей. Тут, брат, все едино: ты - царь или "золотарь"!..

Из дневников разных лет.

Из семейных преданий.

Отрывок из рассказа «Паранька».

 

Сегодня сгорел городской театр...

(Из Вашего письма)

Нас подожгли в театре.

Мы горим.

Я плотно запер засов изнутри.

Ты чувствуешь,

все нестерпимей дым,

все ярче пламя у двери?

Нас не заметят, нет -

я обниму

и уведу в иной волшебный мир...

Всмотрись:

там Макбет мечется в дыму,

а тот безумец - бородатый Лир.

Офелия,

ты плачешь об отце?..

Сейчас надену Гамлета костюм,

мне грим не нужен -

бледность на лице,

а в голове обрывки страшных дум.

Раск


i